Глава 1. Волчье сердце

За свою жизнь он видел много людей и вблизи, и издали. Когда голод гнал его к поселениям людей или наоборот, когда жажда наживы и дух охотника вели Человека по волчьим тропам к нему в лес.
Волк бесшумно и глубоко вдохнул морозный горный воздух. Только его поджарый живот мелкими конвульсивными толчками выдавал беспокойство. И вот он снова - Человек. Волк застыл. Стая уловила внезапную перемену и синхронно восприняла тревогу вожака и прервала мгновенно свой бег. Вожак «выстрелил» в Человека нутром. Щупальца волчьего восприятия оценивали Бытие Человека. Рядом с Человеком всегда опасно.
Только несколько секунд заняли его мысли, он вынес вердикт, и тело Серого уже бесшумно неслось вперёд, подальше от этого соседа-человека. Волк даже не отклонился от маршрута, лежащего в его мозгу, как глобус или карта на нашем столе. Он и раньше видел здесь людей из стаи этого Человека. Их всегда ждёт смерть. Он уже усвоил их особый запах-метку, запах пороха и железа. Куда бы этот Человек ни шёл, всюду за ним следовали взрывы, огонь и железный дождь. Так метят территорию свою на границах стаи.
Человека так загоняли. Этот - из хозяев гор. Но сейчас он выживает и борется, как волк. Как и волк, он рыл норы. Как и волк, он был дисциплинирован и суров. А по ночам, укрытый тьмой и листвой кустов, волк видел тот особый, невыразимо долгий взгляд Человека, устремлённый в бездну звёздного Пространства.
Сейчас небо приблизилось, полно угрозы. И оттуда был этот адский гул самолётов, изрыгающих огонь и металл смертоносный. Но волк чуял - Человек ждёт и боится чего-то другого.
То было не на земле. И это было выше небес, сильнее тьмы Пространства. Там, за паутиной Бытия, было Вечное Нечто, неистребимой Силой ведущее всё к завершению. В этом танце Бытия участвует все: жизнь и смерть, земля и небо, голод и нега, жертва и охотник, ярость и бессилие, волки и люди.
Всё это - узоры на ткани Бытия…

Глава 2. Сердце человеческое

У зла - свой путь, у истины - свой свет.
Безгрешного в подлунном Мире нет!
Во тьме Невежества проходит род людской.
Им равно светит свет небесных истин!!
Но только тот, чьё сердце будет чистым,
Найдёт в знамениях и силу и покой...

Шамиль долго смотрел вслед за волком. Уже потом Кайсар сказал ему, что свидание с волком, по крайней мере, с нашей стороны длилось минуту, не больше.
- Это тебе не пёс на привязи, волки не склонны к долгой болтовне.
Похоже, этот был вожаком стаи. И точно - шесть волков, после едва уловимого движения вожака, прошли перед ним, осторожно переходя тропинку, протоптанную людьми из сёл. По этим тропам люди стаскивали тракторами в низину стволы поваленных деревьев. Здесь лес редеет и чащоба, хранящая тайную жизнь зверей от ненасытного взора Человека, сменяется жидким полесьем.
Полная и ясная луна, как белым молоком, напоила самый воздух живыми искрами света. Поляна, где волки переходили дорогу, залилась тем же матовым светом, и в какой-то миг волк повернул голову и устремил взор прямо в глаза Шамиля. Человек невольно шевельнулся. Как будто электромагнитные нити их существа создали коридор восприятия бытия между двумя парами глаз: человеческими и волчьими.
Шамиль ощутил, как волк послал ему всю магическую силу своей волчьей сущности. В этой волне не было ни ненависти, ни страха. Волк просто смотрел на него, как на плоть, одетую на кости, на кусок плоти, терзаемой интеллектом и страстями.
В мозгу вспыхнула, без слов, в картинах и образах, мысль. Она будто пришла от волка: «Решай сам, что в тебе главнее: мясо или Человек. Это борьба, и она может занять всю твою жизнь, Человек».
Когда Шамиль опять вернулся к обычному восприятию реальности, волки уже исчезли. Позже, когда Кайсар пытал, о чём он думал в этот момент, он объяснил своё состояние.
- Помнишь Полония из «Гамлета» Шекспира? Гамлета спросили типа: «А где Полоний?». И тот ответил: «На ужине, где ужинает не он, а едят его самого».
Совершенно необъяснимый всплеск эмоций и энергии захлестнул его. Странно завибрировал живот в области пупка. Обрывки неконтролируемой, но ясной и понятной для какой-то глубинной части его существа, связной информации привели его в столбняк на какое-то время. Тело и нутро его, как никогда, заполнились силой, и он как бы со стороны Вне личности, на вселенском плане Бытия прочитал откровения в сердце: Волк признал его равным себе существом, созданным Единым творцом, Богом волка и человека.
Только находясь в состоянии наивысшего духовного напряжения, можно точно оценить глубину простых и судьбоносных истин Бытия.
Ведь мы как будто спим. Сон во сне.
Кайсар заметил: «Нет, ты не Полоний. Скорее - Гамлет. Соответствуют и рост метр девяносто, и «скелет» в шкафу. Шутка привела обоих в состояние нирваны. Они тихо захихикали.
Тихо, ибо позади - спят братья. А впереди - враг, и он тоже, похоже, спит.
Не буди лихо, пока не будешь готов.
«Скелет» в шкафу имел для друзей смешную подоплёку. У Гамлета это - убитый стукач Полоний, подслушивавший за портьерой соглядатай короля-братоубийцы. А у Шамиля лет 10 назад в шкафу застали девчонку, влюблённую в него и тайно проникшую к нему в комнату.
Шамиль был красив: чеченская кровь плюс грузинская и немного русской крови в генах создали отличный экземпляр «чеченского Цоя». И он действительно был похож на этого трагического певца и телом, и судьбой: оба погибли до 30 лет.
- Знаешь, этот твой тип восприятия безмолвного знания глубины истины, скрытый от понимания в обычном состоянии человека, - классический пример иллюзии, созданной формой Бытия, за которой не видна суть Материи.
- Есть пример теплее. На высоте «1007» Башир сказал в подобном роде, - сказал Шамиль. И на вопросительный взгляд Кайсара добавил: - Ты мне об этом говорил.
Они были так похожи и так не похожи друг на друга. И они понимали друг друга с четверти слова, даже просто интонация бросала их в самый центр закрытой, за недосказанностью, памяти. Кайсар кивнул ему, не отрываясь от своего сектора обзора. Да, он вспомнил. И вот он мчится по галерее памяти в тот день, куда свела вместе сотни людей их птица на шее.
«И каждому человеку Мы прикрепили его птицу на шее его» (Коран).

Добавлено (2006-05-18, 11:31 Pm)
---------------------------------------------
Глава 3. Стаи метят территорию

Прошли века. Растёт ли Человек?!
Иль тот же груз несёт из века в век?
Кто создал нас, Тот нас ведёт к Себе...
Прислушайся,- в знаменьях чьи-то нити!
Их держит Бог, извечный Победитель!
Запутались мы в них в своей борьбе...

Это было месяц назад, в конце января 2000-го года. В долине ниже села Дуба-Юрт накапливалась и набирала в силе группировка российских войск. С неба и земли, подбираясь планомерно, как пребывающая вода потопа, фронт подошёл и, более или менее, стабилизовался. Похоже, здесь были свежие силы федералов. До сих пор, в основном, кроме случаев атак со стороны самих чеченских сил обороны, и мародёрства в мирных сёлах, на контактные бои колониальные войска шли неохотно и лишь под нажимом спецслужб. И, как следствие, были большие потери, и результат минимальный. Тогда в дело вступали старики, отряды ГРУ и другие ударные сводные группы. Им противостояли отряды разных амиров, тяготеющие к «абреку» амиру Хаттабу.
Сержень-Юрт, Аккий-Мохк, Агишты, Ведено, Элистанжи, Улус-Керт, Итум-Кале, Хорсиной, Дуба-Юрт, Хаттуни, Тевзана, Махкеты, Шатой и др. По оси Аргунского ущелья лежали эти сёла.
Идеальное место сопротивления против стократно превосходящих сил оккупантов. Вокруг вековые леса, по периметру - цепь гор и ущелье рек Басс, Аргун, Вашандарой, Мартанка и Танги, как дорога жизни.
К тому времени жестокие бои шли возле Сержень-Юрта и на сопках Дуба-Юрта.
Тысячи обстоятельств и неизбежностей привели тебя сейчас и сюда. Оторвись на миг от нагрузки описываемых событий. Подумай о себе. Ты хотя бы во сне предполагал, что будешь здесь и задержишься так долго?
Цепь событий ведёт нас к развязке. И наш ПОИСК приводит нас к полю битвы. Ты ещё далеко, но шаг за шагом ты входишь в круг. Ещё можно было повернуться и уйти за черту СТРАХА. Но если время упущено…
Это, как тянуть-тянуть время обязательной молитвы и время вышло. Вот, наконец, ты совершил молитву, но это уже другое время, и - другая молитва. Ты пропустил очистительную трапезу своего сердца. Это акт Бытия. Это как зачатие ребёнка или смерть человека.
Это как постоянное проявление Господом миров частей Бытия.
«Разве прошёл над человеком срок времени, когда он не был вещью поминаемой?» (Коран).
Вернёмся к высоте «1007». Эта высота была узкой площадкой цепи вершин хребта гор, примыкающих к Дуба-Юрту. Вчера до восьми часов вечера здесь шёл жестокий бой, и высота осталась за мусульманским отрядом. Теперь нужна смена.
Сводный отряд из 15 человек долго ехал по ущелью. Здесь, возле Улус-Керта, дорога резко пошла вверх. Пересели на «уазики», но вскоре и они выдохлись. Уже была полночь. Отряд, с двумя провожатыми-чеченцами и арабом Маликом, присоединившимся к отряду как амир (командир), подошёл к домику (ирзе), одиноко стоящему возле самого основания горы.
Странно, как домик уцелел? Кромешный ад стоял вокруг: воронки, поваленные стволы деревьев, гром и молнии новых обстрелов, чем выше, тем ужаснее картина. Здесь отряд взял из домика еду: воды, консервов, конфет.
Переход на высоту становился всё опасней. Снаряды здесь падают рядом, подъём всё круче, груз - под завязку, враг может быть где угодно, ведь это уже передняя линия фронта на самом горячем участке. И весь этот труд - чтобы там, наверху, умереть.
Тяжёлый груз событий стирает грани реальности и картины из размышлений. Это - всегда так. Ты знаешь, что вот он, тот момент истины. Вот-вот будет поздно. И, как наваждение, выходят наружу все сомнения и страхи: а стоит ли всё это твоей смерти? Такие ли мы хорошие, правы ли мы?
И даже если правы, может, переждать? Готов ли я? Примет ли Бог мой бой и мою смерть, и чисто ли моё намерение?
Вот ты перешёл этот барьер из сомнений и страха. Да, ты сражаешься за истину. А времени - для установления истины судьбоносной - остаётся всё меньше и меньше. Всё - на одном дыхании.
Да, ты сражаешься за истину! Да, это - твой ПУТЬ С СЕРДЦЕМ.
Но, Боже, почему так много страха и боли? Почему каждый раз так много боли?
И вот ты наверху. Здесь блиндажи чеченцев. Внизу, по ту сторону равнинной Ичкерии, в двух-трёх километрах русские стаи пришли метить чужую территорию.
Тысячи огней внизу. Всё ближе и ближе к «1007». Возле последнего блиндажа в ряд лежат тела восьми. Их лица ясны. По снегу ещё струятся капли их теплой крови. Дальше… Здесь уже сплошной лесоповал. Приходится лазить по воронкам между поваленных деревьев. И вот - окопы. Два мини-блиндажа впереди. Справа внизу - федералы. В окопах несколько человек, ингуши из вчерашнего боя.
Здесь убитых раза в два больше. Слева - отвесный спуск, выемки для спуска, веревка два-три метра, чтобы не сорваться при спуске в пещеру. Пещера - два на два и полтора метра в высоту. Идеальное убежище, выдолбленное из камня.
Уже 2 часа ночи. Боевая смена уходит. Их амир Одиль повёл Малика и Ислама (первый - амир группы, второй - ответственный за участок обороны) чуть вперёд и показал ситуацию.
- Там, внизу, - он повёл рукой влево, - живой русский с пулемётом. Возможно, из ГРУ. Здесь, возле камней, лежит ещё один тяжело раненый. К утру ослабнет. Возьмёте без проблем. И отдыхайте обязательно по очереди. Атаки - каждый день. Ассаламу алейкум!
Отдыхали, как он и посоветовал, посменно, в четыре смены. Смена Кайсара была последней, но в пещере было так тесно и холодно, что ни сна, ни отдыха. Ну и, слава Богу! Холод действовал сильнее внушения. К утру он был готов. Он так вымотался, что нервы были на исходе.
Теперь он с нетерпением ждал утра и боя. Не всегда то, что мы искали, оказывается тем, что мы нашли. Но отступать поздно: смерть уже предъявила свои права. Она везде. Она на штыках твоих врагов, которые пришли к тебе убивать и быть убитыми.
И возвращаешься на поле боя и душой, и телом. И смотришь в лицо Смерти, спешащей на крыльях раскалённого железа.

Добавлено (2006-05-18, 11:32 Pm)
---------------------------------------------
Глава 4. Жизнь после смерти твоей

И вот Единый ангелам сказал:
«Я человека на Земле создал.
Он будет покровителем Земли».
Они в ответ: «Несущий кровь и смуту?».
...О, Человек!! - Ты вечно на распутье!
Неисповедимы, Бог, пути Твои.

Утром в 6.00 Ислам поднял Кайсара: «Пошли, посмотрим поле боя, подними Муслима». Кайсар, держась за верёвку, и руками и ногами вгрызаясь в мёрзлую землю, поднялся наверх. Эти два метра из пещеры наверх он запомнит надолго. За ним полез долговязый Муслим, как альпинист цепляясь за маленькие выемки, выдолбленные на камне скалы. На ногах у Кайсара ботинки погибшего днём раньше Хузейфы. Они великоваты, и ноги одеревенели от холода. Он весь сведён судорогой, добравшейся до стенок сердца. И ему непонятно: страх это или стужа в сердце его?
Утренний вид позиции, которую предстоит защитить, чуть не свёл Кайсара с ума. Деревья вековые раскрошены в щепки, окопы разворочены прямыми попаданиями снарядов, ракет и бомб. И густо усеянное трупами поле.
«В виде связок в горле комом теснится крик.
Но настала пора, тут уж - кричи, ни кричи...
И потом кто-то долго не сможет забыть,
Как, шатаясь, бойцы об траву вытирали мечи...
И как хлопало крыльями чёрное племя ворон.
И смеялось небо, а потом прикусило язык».
Так Виктор Цой описал поле боя. И здесь та же картина, просто здесь побольше железа. На площадке 15 на 15 метров лежало 18 человек: 16 федералов и двое убитых ингушей-братьев. Этих двоих перенесли поближе к окопам, чтобы вынести вниз. Затем настала очередь двух оккупантов, выживших вчера.
Но тот, что забрёл влево, сидел с пулемётом «Красавчик». Он сидел тихо, и только при приближении врага ритмичной дробью напоминал о себе. После нескольких попыток подойти поближе, обе стороны пришли к молчаливому договору: оставить в покое друг друга до поры. Тем более «Красавчик» был в стороне от высоты.
Его пока оставили в покое, и он затих. Второй, с пулей в животе, весь закоченел. Одиль, амир группы ингушей, решил забрать его в штаб Хаттаба.
- Вставай! К маме хочешь, Ваня? Вставай, обменяем тебя.
Здоровый детина, но совсем ослаб. Он никак не мог собраться с силами. Эти секунды решали его судьбу. Подошедший «Маргун» внезапно разрядил тому в голову всю обойму из короткоствольного автомата «Борз»...
Несколько дней назад здесь атаковала большая штурмовая группа под личным руководством Хаттаба. Они пришли мстить за троих разведчиков, пропавших ранее. Накануне были найдены их обезображенные и обезглавленные тела. Головы унесли охотники за головами из ГРУ. Но штурмовая группа не нашла здесь врага. И месть не состоялась. В этой группе тогда был и «Маргун»...
Одиль покачал головой, но ничего не сказал. Чуть поодаль лежал на спине капитан и рядом фельдшер, которому пуля раскроила череп. Руки его были вытянуты вперёд, в ту сторону, откуда пришла смерть. Лицо ещё сохраняло маску замогильного ужаса. У капитана в кармане лежали майорские погоны, около 500 долларов денег и фото девочки в нижнем бельё. Похоже, это была дочь. Кайсар положил фото обратно. Отец пришёл завоевать для «девочки из высшего общества» кавказские горы или что-то типа этого, думал Кайсар. Он только смутно мог понять эти колониальные чувства, взращённые в крови этого красивого капитана веками насилия и захватнических войн его предков.
Лицо его было спокойно. Синие глаза остекленело смотрели вверх в чужое небо, под которым он погиб, отметив эту территорию своей кровью, как до него кровавили её ермоловы.

«Я вглядываюсь в мир... Его так мало...
С больным воображением моим.
Ещё дитя... уже опутав жало,
Вонзает мир, и ты безумен с ним!
Твоя душа погребена под льдами,
Твои глаза глядят в один покров...
О, Боже Вышний, что случилось с нами?!
Запутались, как в паутине слов.
Смотрю я в мир, ища предназначенья,
И вглядываюсь в сердце... - Где же Я?
Осколки битв в зеркальном отраженье!!
Как будто кто-то жил там за меня,
Ел за меня и ел одну отраву,
И думал за меня... - Как будто - бес!
И за меня желал... дешёвой славы...
Но смерть пришла за мной. И вот – я весь!
Она держала и глядела в сердце.
Затем спросила: «Что ты сделал сам?!!».
И было больно вглядываться в детство,
Ища хоть искру искренности там.
Я бормотал, спеша, свои деянья.
Она в ответ: «Не то, не то, не то!».
И, вырвав Дух, перенесла страданья
К Творцу материй мира из Ничто!
Я вглядываюсь в мир: всё это было?
Иль озарилась Будущего нить?
Найду ли я ключ Знания и Силы,
Иль мне придётся это пережить?
Я вглядываюсь в мир...».

Каждую мелочь Кайсар отмечал дотошно. Мозг ёмко и мощно следил за событиями как бы со стороны. Руслан кромсал кинжалом одежду убитого капитана, прилипшую к телу. Иногда задевал плоть.
«Что за парочка?!» - подумал брезгливо Кайсар. Что-то внутри физически оттолкнуло его от них. Он сделал несколько шагов в сторону и стал собирать оружие убитых.
Краем глаза в какой-то момент он заметил огромную ракету. Она почти бесшумно упала камнем с неба и вонзилась на мгновение между стволов, как диковинное дерево. С силой его отбросило и ударило о каменные плиты, высившиеся здесь же. Придя в себя через полминуты от контузии, он сразу увидел Руслана. Этот «придурок» оказался к тому же и храбрецом. Он лежал в луже крови рядом с капитаном. Начисто срезанная нога лежала на нём же (именно в том же месте, где он порезал труп). В животе торчал огромный осколок, перерезавший ему нутро от почки до почки.
«Не колите обезболивающее, - успел он сказать, находясь еще в шоке, - я хочу умереть в ясном уме». Зло разлетается!
«Маргун» и трое его товарищей ушли вниз, унося на носилках Руслана вниз. К смертельной измотанности Кайсара добавилась и контузия. «Доктор готовит меня к операции», - подумал он.
Мысленно обратился к Богу: «О, Аллах! Я боюсь невыносимой боли и - остаться калекой! Так дай мне терпение, укрепи меня в том, что Ты пошлешь мне из испытаний!».
- Кайсар, ты, Муслим и Шарип - на пост. Ты в порядке?
Справа окоп оканчивался двумя окоп-блиндажами. Передний разворочен. Во втором, завешенном коричневым одеялом, был камин. Там один отдыхал. Двое выстаивали караул.
В половине восьмого Муслим крикнул что-то.
- Охо!
Пригнувшись, подошли Шарип и Кайсар.
- Что ты видел?
- Не видел. Слышал. Снайпера.
И точно. Будто кто-то чиркнул спичкой, пуля бесшумно ударилась об обледеневшее дерево. Словно медведь когтем содрал кору.
Шарип крикнул в сторону пещеры об опасности. Братья высыпали. Но снайпер притаился. Караульных шутливо высмеяли. К восьми трое «неудачников» сменились. Кайсар, Муслим, Шарип сошли, цепляясь за верёвку, в пещеру. Два метра к краю обрыва, и два метра вниз и вбок. Тело ныло от холода, въевшегося в мозг костей. Они только положили ноги к железной печурке.
4 минуты. 5 минут. Шестая... Выстрелы наверху.
- Может, стреляют без цели? - не желая оторваться от печки, сказал Муслим. Выстрелы участились. Заработал пулемёт Абдуссалама. Затем зарокотало со стороны врага, и всё слилось в жуткий железный вой, и над этим понеслось величественное: «Ла илахIа иллаллахI. АллахIу Акбар» («Нет Бога, кроме Аллаха! Аллах велик!»). Бой разгорался.

Глава 5. Что сказал Башир?..

Бьёт час, нить Предопределенья
Связует петли завершенья.
Что Вечно Сущим решено
Разрушить мнимые преграды...
...Природа подчиниться рада
Тому, кто Сам создал её.

Кайсар и Муслим вышли последними. Не могли же они просидеть там вечно. В бой вступил уже гранатомёт Шарипа. Он «колдовал» в том сохранившемся мини-блиндаже. В белых маскхалатах спецназ русских был похож на фашистов из старых военных фильмов.
Растекаясь перед обороной защитников высоты «1007» вперёд и вправо, они шли плотной линией к этому углу. Затем дальше и дальше, выходя к концу оборонных укреплений мусульман. И уже они у гряды камней, где лежит тот капитан, трупу которого наверно будет присвоено очередное звание. Но это уже не ему, это следующему безумцу, как нравственное поощрение...
Если они займут эту гранитную гряду и посадят снайперов, то рано или поздно группа Малика будет уничтожена. Но сил не хватает - 10 человек не растянешь на такую площадку.
Не слишком пригибаясь и выкрикивая как вольный пароль «Ла илахIа иллаллохI», по тропке подошли пятеро ингушей из вчерашней смены во главе с Одилем. (Неделю спустя Одиль погиб, двое погибнут ещё сегодня, 17-летний Саид ещё станет командиром и погибнет здесь же в середине февраля. Сегодня пуля 5,45 со смещённым центром вошла ему в лопатку и вышла, не углубляясь в ткани, выше на сантиметром пять.)
Одиль мгновенно оценил позицию и повёл своих ребят наверх к камням. Кроме Гилани. Тот занял позицию в центре рядом с Кайсаром.
Пули били ещё по касательной. Ещё час стреляли поочерёдно: то русские, то... Как мне назвать эту сторону? Каждый раз мне трудно сформулировать их класс в мировой классификации. Мусульмане? Аборигены? Защитники родины? Воины Ислама? Моджахеды...
Это были просто хорошие парни. Они грешили и отказались от греха во имя Бога, который явственно вывел их из той бездны мрака души. И они гибнут, боясь вернуться туда во мрак и потерять Вечность и бессмертную душу свою. Весь ужас в том, что такие могли быть и по другую сторону. В лице захватчиков они сражались с приспешниками Сатаны, с рассадниками режима Зла.
Одиль, пригибаясь уже, отошёл ко второй линии. Левая часть лица была в крови. Разрывная попала ему в глаз и разлетелась мелкими осколками по лицу.
- Ислам, замени нас!
Ислам посмотрел на своих. Никто не вызвался. Тогда Ислам первым полез вверх. За ним - Башир (19 лет), Ширван и Мухаммед...
Около 12 часов дня. Бой идёт уже пятый час. Но казалось, не прошло и пяти минут. Все события как во сне, на едином дыхании.
Позже Кайсар описал Шамилю динамику боя. За это время бойцы поменяли в поисках безопасного и, вместе с тем, оптимального для стрельбы места, все огневые точки. Все побывали на местах, друг другом оставленных. Нити Жизни ткали причудливые узоры Бытия. Огненные струи пуль, как спицы, вязали воедино внешний фасад события. Далеко от кровавого зрелища, в мягких креслах сидели те, кто поставили сюда своих гладиаторов.
Но истинная суть события лежит в глубинах Намерения всех и каждого в отдельности. И в день воздаяния за Намерения не понесёт душа ноши другого, и всем воздастся сполна.
«И кто сделал на вес пылинки добра - увидит его. И кто сделал на вес пылинки зла - увидит его» (Коран).
...Кольцо сжималось. Мухаммед убит. Ширван ранен в кисть правой руки, но ещё стреляет левой. Всё это время там же наверху у камней молча отстреливался Малик. Гилани просил Кайсара воды. Кайсар, помощник пулемётчика, очередной раз сошёл вниз в пещеру за боеприпасами и захватил воды.
Передал, но кто-то по пути добил бутылку. Он приносил снова и снова. Но и во второй раз и третий - то же самое. Ширван, раненый в руку, тоже отполз назад. Рядом у самого отвеса уже лежал убитый Мухаммед. На едином дыхании.
Кайсар понял, что усталость и холод, угнетавшие уже самую душу, исчезли. Они все были в поту. Все, кроме Мухаммеда.
Амиры запросили поддержки: боеприпасов и людей. Только Аййаш на том конце ущелья поспешит на помощь. Он просит держаться. Он спешит. Но это будет через 3 часа. Когда он подойдёт с отрядом в 8 человек к той избушке внизу, всё будет закончено...
Кайсар переползал очередной раз эти два метра простреливаемого пространства от пещеры до окопа. Но верхняя позиция уже была оставлена, и снайпера подобрались ближе, били быстро и точно. Они убивали и ранили. Ранили тоже намеренно. За ним подползут другие и лягут рядом.
Кайсар перебросил автомат и прыгнул. Уже в прыжке пуля достала его, ударила в лоб справа. И... разлетелась на мельчайшие осколки, слегка окровавив лицо. Царапины. Но за ней последует вторая. И Кайсар схитрил. Он отпустил тело, ударился о землю. Дёрнулся и затих. Мгновения идут, как часы. Снайпер не выстрелил.
Ширван крикнул, увидевший эту картину: «И Кайсара подбили». Услышав его, стало немного неловко. Прыжок, и - Кайсар в окопе рядом с обалдевшим Ширваном.
- Извини, Ширван. Я пошутил. Как-нибудь потом оправдаю надежды, твои и того снайпера.
Да, немного чёрного юмора не помешало.
Но с водой не повезло Гилани. Последняя бутылка укатила с утёса вниз. Километр вниз без остановки. Гилани так и не получил воды. Он забрал все трофейные патроны от 7,62 и расстрелял, не жалея и непрерывно крича: «Ла илахIа иллаллохI. Ла илахIа иллаллохI. АллохIу Акбар».
Русские были в метрах тридцати. В ответ они орали: «Духи... Суки!». И ещё многое из непереводимого русского национального фольклора.
- Ваня, - кричал Гилани, - я убил вашего капитана, иди, возьми его!..
В ответ - про ту же собаку женского рода.
Волна неуправляемой отваги выбросила Гилани из окопа. Он прислонился к дереву и стрелял, стрелял...
Потом молча сполз набок. Его втащили в пещеру. Бедро перебито возле самого таза. И здесь его не перевязать. Бедный Гилани. Он так и не выпил последней в своей жизни воды. Он скончался уже внизу от потери крови. И пусть Бог напоит его из моря отваги его...
К двум часам дня у защитников высоты: двое убитых и пятеро раненых, и около 1000 патронов на всех. 800 – «Шалажи», но об этом узнали только назавтра. Аййаш ругал за отход. Ему объясняли, что не было боеприпасов. И тут «Шалажи» брякнул эту новость.
Ранение Малика решило отход. Муслим подвёл его к Кайсару, когда тот перевязывал очередного раненого в пещере.
- Послушай, что он говорит. А то мне не поверят. Я не хочу быть крайним.
Малик, ещё в шоке, стягивал кожаную перчатку. Кровь брызнула на снег и добавила ещё узор к фону событий Бытия.
- Отходите! - шептал он на ломанном русском. - Я уйду сейчас сам, а то вам тащить меня...
Ещё раз уточнив приказ, которого в глубине души он ждал, Кайсар передал его Исламу. Одиль сходил последним.

Добавлено (2006-05-18, 11:34 Pm)
---------------------------------------------
Глава 6. Круги на воде

Не слишком злитесь друг на друга!
Ведь все мы - путники в тени.
Уже кружится Смерти вьюга,
И заметает наши дни.
Не слишком злитесь на меня,
Хоть весь в страстях, я - только птичка.
Я - в золоченой клетке дня,
Где Смерть проводит перекличку

Сразу вниз от пещеры спуск, крутой 70-80 градусов. Теперь это единственный отход. Просто кубарем скатываться вниз. Последние патроны расстреливали, прикрывая отход. Федералы притихли. Кайсар нёс 9 автоматов и два пулемёта. Шарип - раненого, вместе с Исламом и Баширом. Абдуссалам толкал вниз убитого Мухаммеда. Спуск рассеял их по одному, два и три человека. Минут 20 назад Муслима послали за носилками. Этот неистовый Гилани! Можно было и раскладушки захватить.
Муслима упустили из виду. Когда он вернулся на поле боя, стояла гробовая тишина. Хорошо ещё он подошёл понизу по краю пещеры. Он услышал что-то похожее на шёпот. Муслим высунулся, но окопы пусты. Нету даже трупа Мухаммеда. Русские не стреляли в него. Неужели все погибли, думал он в полной тишине. И только теперь взглянув вниз, он увидел, куда делся отряд. Многочисленные следы крови широкой колеей вели вниз. Он лёг и покатился вниз. Тишина...
Ночью они встретились в лагере на реке Аргун. И утром Аййаш поведет их, измученных и усталых, на высоту «1007». Они снова возьмут её и ещё 5 сопок, развивая наступление. Там будут ранены Аййаш и Абдуссалам, оба в голову. И ещё 6 человек убитыми. Ночью их сменят. И отход им простили...
Много позже Кайсар спросил Башира: «Ты почему вызвался тогда на верхнюю позицию? Я, например, подумал, что оттуда уже не выберусь. Если приказали, пошёл бы, а так...».
Красавец Башир засмеялся и тряхнул головой.
- Я подумал: со мной может быть только одно из трёх. Меня или убьют, или ранят, или я смогу победить.
- Или ты свалишь оттуда, хорошо подумав снова. Что мы и сделали, - пошутил Шарип.
Кайсар похлопал по плечу Башира.
Ты понимаешь, что ты сказал сейчас? Ведь и мы знали это: Жизнь или Смерть, быть или не быть. НО ДЕЛО В ТОМ, ЧТО ЭТО ЗНАНИЕ НЕ ДАЛО НАМ ПОКОЯ, НЕ СТАЛО СИГНАЛОМ К ДЕЙСТВИЮ...
…Когда-нибудь наша голова будет говорить нам только ИСТИНУ, и сердца наши очистятся от скверны. И тогда - горе Злу. Злу, что в нас всех.
«Не является ли самой ловкой и самой зловещей ложью та, которая смешивает неискоренимым образом истину с ложью. Силясь, таким образом, заставить служить первую /истину/ ради победы второй /лжи/» (Рене Генон).
«Не слабейте и не печальтесь, в то время, как вы выше их... Если вы - из верующих» (Коран).

КАЙСАР МОРО

Птица на шее – 2, ЧАСТЬ ВТОРАЯ «ТЕРРИТОРИЯ СМЕРТИ»
«И всякому человеку Мы прикрепили
Птицу к его шее и выведем для него в день
воскресенья книгу, которую он встретит
разверстой: «Прочти твою книгу! Довольно для тебя в самом себе счетчика». Кто идет
прямым путем , тот идет для самого себя,
а кто заблуждается, тот заблуждается во вред
самому себе; не понесет носящая ношу другой,
и Мы не наказывали, пока не посылали посланца».
Св. Коран,сура 17 «Вознесение» аяты 13-15

Глава 7. Тень Атома

В эту лунную ночь на душе так светло,
Тихо падает снег, его время пришло.
И луна исчезает за завесою снега,
Но не сбавит ни света, ни небесного бега!
На заснеженном поле разлилась, как смола,
Вся разрыта, в окопах мать – сырая земля,
И родит, и хранит, и возьмет Человека!
К.М.
Ночное дежурство друзей и на этот раз не обошлось без приключений.
Шамиль следил уже за последними минутами смены, как вдруг защелкала рация и заморгала зеленым светом. Полчаса назад группа Джафара, проверяющая оборону,
наткнулась на вырезанный пост, прямо сзади группы Шамиля.
Убили 6 человек, головы унесли.
Линия обороны была выправлена, подошли свежие силы, и утром на окраине Сержень-Юрта произошло очередное сражение. Село Сержен-Юрт очень длинное – около
8 километров. Острие сражения – тот конец села, где находятся лагеря и база Хаттаба.
Предрассветная мгла разлетелась от грохота взрывов по огненным швам пуль. И часть пуль, которые ткали этот рисунок, являлись ключевыми звеньями, уносящими людей прочь из этого мира. В иной мир, где царят Суд и Возмездие.
Все больше и больше рук и спиц войны ткали это смертоносное полотно на грани Бытия-Небытия.
Закружили истребители, дальнобойная артиллерия утюжила предполагаемый тыл обороны. Но войска сошлись слишком близко. Легкий танк русских был подбит. Второй, тяжелый Т-80 стоял тут же и время от времени выбрасывал из жерла жуткий снаряд – тротиловый канат. Это было жутким зрелищем в первый месяц войны. Похоже, было, что он был задуман как орудие для прохода через минные поля. Выбрасывается длинный тротиловый заряд по виду напоминающий канат. Иногда он крепится на тросе. Иногда доходит длиной до 100 метров. Затем взрыв, и – траншея длиной в 100 метров. Иногда его скидывают с самолетов – тихоходов на окопы, на многоэтажные здания.
Танк продолжал свое дело. Пехота вокруг него была в основном уничтожена, но слишком близко подойти было пока невозможно. Аййаш, как обычно примчавшийся на грохот перестрелки, расстрелял весь свой запас боеприпасов. Сразу его настроение пропадало, он уныло сидел в окопе и от огорчения стрельнул раза два в воздух последними. Такие ключевые танки хорошо защищали. Но этот танкист, укрытый за кусками спасительного железа, оказался в ловушке Смерти.
Мнимая безопасность человека оказывается главной причиной, которую избирает для него Смерть, таившаяся до срока определенного в шаге от человека.
Внезапно вся панорама будто всколыхнулась, от гулкого толчка, и в следующее мгновение танк исчез как таковой из ткани бытия.
Таинственные и тонкие нити удерживают целостность картин бытия. И вот будто кто-то рядом отрезал «эту куклу» от нитей. Танк испарился. А в точке, где прекратилось Бытие танка, могучей силой, клубясь и сверкая огнями, поднимался дым, подобно ядерному грибу.

Многие так и подумали. Шамиль прыгнул в окоп, как пловец, прыгающий с 10-метровой вышки вниз головой.
Кайсар среагировал еще оригинальней – он повалился тут же на землю ногами к взрыву, укрыв руками голову. Так учили на уроках НВП (начальной военной подготовки).
Когда они лет десять назад спросили об этом боевитого учителя НВП Джамалхана , было смешно.
- А как надо лечь при ядерном ударе, в сторону взрыва или наоборот?
- В сторону кладбища,- отрезал учитель, имея ввиду, что все это бесполезно.
Этот ядерный взрыв, который он много раз видел во сне, теперь рос наяву.
Кайсар точно не реагировал на время, он не понял ни сколько он лежал в этой таинственной позе, призванной экспертами спасти от ядерного взрыва, ни сколько торчали из окопа ноги его незабвенного друга.
Его уже давно успела ударить тепловая волна. Кстати немного «прохладнее», чем ожидалось. Он очнулся, когда увидел неспешно идущих на левый фланг чеченцев. Они внимательно следили за этой картиной, не зная, смеяться им или плакать.
Ведь если лежащий тылом к противнику в классической «антиядерной» позе боец жив, и ноги, мирно торчащие из окопа, принадлежат живому хозяину, то это – долгожданный анекдот для всего фронта. Ведь сердце человеческое ищет любого просвета для радости после стольких смертей и горя.
А если позы означают трагический финал двух бойцов, то это уже другой оборот медали.
Кайсар приподнял голову и уныло посмотрел в глаза ребят, на последнем он задержал взгляд с подозрением, что тот держит в бороде улыбку. Мгновение тот держался, потом стриженный ус криво пополз вверх. Эта добродушная рожа ухмылялась.
Кайсар тоже улыбнулся в ответ, удовлетворенно отметив про себя, что они не знают его. И посему этот конфуз станет анекдотом «Про безымянного храброго солдата и несостоявшийся ядерный гриб».
Из окопа появилась голова Шамиля.
- Зато мы отвратили ядерное нападение. Это была прививка,- весело крикнул Шамиль вдогонку группе, которая чем дальше, тем громче обсуждала трагические позы двух «Швейков».
…Гриб потерял форму, дым уже достиг облаков, и огромный столб разошелся и распадался на отдельные фрагменты. Люди, танк и дым распылились и, потеряв первоначальную суть, стали сырьем – красками для полотна новой картины Бытия.
« Красная, красная кровь
Через час она просто земля,
Через два на ней – цветы и трава,
Через три – она снова жива
И согрета лучами звезды по имени Солнце»
В. Цой

…Крепость Сержень-Юрт была одним из последних фронтовых оплотов масштабного позиционного сопротивления, которое длилось до марта 2000 года.
Потом открытое фронтальное противостояние стало бессмысленным: орудия залпового огня пристрелялись, колониальные войска прибывали и набирались опыта. А силы мусульман выдыхались, они несли невосполнимые потери.
В районе Дуба-Юрта погибло около 200 человек. В направлении Сержень-Юрта – около 100 человек. После уничтожении Псковского ОМОНА – 40 человек ,они были добиты в Тевзанах русскими после наводки стукачей. Они есть у каждой войны.
Это те, которые руководствуются только принципом животного инстинкта, только бы выжить! Они выступают на стороне сильных количеством. Затем – руки в крови, вкус к крови, и дальнейшая их деятельность напоминает маниакально-депрессивный синдром.
Около 200 человек погибли защищая г.Джохар(Грозный). Затем при выходе из города Джохара на минах и в засадах убито еще 800 человек. До сотни – в районе Шатоя.
И самый крупный успех колониальных войск это уничтожение до 1000 бойцов в селе Комсомольском при минимальных потерях с их стороны.
Затем с апреля 2000 года война стала партизанской.
Она продолжается до сих пор, переходя из фазы в фазу. Новые потери, новые герои, новые зачистки.
И Чечня, воистину стала худшим концлагерем всех времен. Большой полигон и школа выживания.
Россия остается тюрьмой народов. Но в этой же тюрьме и сам русский народ, и сотни других народов. Некоторые представители этих народов пошли на службу к администрации Концлагеря. Администрации этой зоны с краткой аббревиатурой РФ, Российская Федерация, с гербом двуглавого орла, их собственная «птица на шее».
Таким образом, Администрация использует одних заключенных (простых русских) против других (так называемых малочисленных народов).

Они знают, что их используют, как пушечное мясо. Но часть их надеется выслужиться и дослужиться до хозяев, часть считает за благо сражаться